— С какой стати я должен платить за еду? — с недоумением бросил Денис. — Мы же не живём вместе. Я вообще-то просто в гостях!

 

Алиса отвела взгляд и тихо ответила:

 

— Мне самой неприятно поднимать такие темы… Иногда я чувствую себя какой-то меркантильной. Может, и правда зря я об этом заговорила?

 

— Нет-нет, ты всё правильно сказала! — вмешалась Римма Витальевна, мать Дениса, уверенным тоном. — Денис уже взрослый, и давно пора понять: за уют, тепло и заботу нужно платить, особенно если ты ими пользуешься постоянно.

 

— Ничего себе, ты играешь? Я думала, это запись! — удивлённо сказала Алиса, заглядывая через плечо парня, перебирающего струны гитары.

 

Он повернулся. Их взгляды встретились. В её глазах отражался свет — тёплый, живой. А в уголках прятались искорки веселья.

 

— Спасибо, мне редко такое говорят, — улыбнулся он. — Я Денис.

 

— Алиса, — представилась она, присаживаясь рядом на скамейку. — А что это за мелодия? Никогда раньше не слышала.

 

— Это моя. Называется “Май”. Ещё не дописал… Хочешь послушать?

 

Она просто кивнула. И Денис начал играть. Нежные звуки разлились по университетскому дворику, как тёплый ветер весной. Казалось, музыка была написана именно для этого дня.

 

— Это волшебно, — прошептала Алиса, когда струны умолкли. — А где тебя ещё можно послушать?

 

— В субботу играю в «Камертоне», уютном кафе на Липовой. Заглядывай, если будет желание, — в его голосе звучала лёгкость, но глаза выдали надежду.

 

— Приду обязательно, — сказала она, чувствуя, как его музыка осталась где-то в груди, рядом с сердцем.

С того дня их история писалась будто аккордами его песен — искренне, с теплотой. Прогулки по паркам, разговоры до рассвета, поездки на электричке к реке. Всё было легко, как будто давно и правильно.

 

Алиса училась на биофаке, подрабатывала в кафе, снимала скромную студию. Родители помогали немного, остальное — сама. Независимая, но ранимая, она умела идти на уступки, особенно когда любила.

 

Денис учился в музыкальном колледже, подрабатывал в магазине инструментов, жил с матерью. Харизматичный, мечтательный, но оторванный от реальности. Сначала он приходил в гости ненадолго, потом стал оставаться всё чаще.

 

— У тебя уютно… да и до работы ближе, — говорил он, целуя её в висок.

 

И как-то незаметно “иногда” превратилось в “почти всегда”. Он проводил у неё по 4–5 ночей в неделю. Алиса радовалась — он рядом. Она любила засыпать с ним, просыпаться под его гитару, делиться вечерним чаем и новостями. Всё казалось настоящим, домашним.

 

Но однажды всё начало меняться.

 

К ним заглянули его друзья — Кирилл и Антон. Договорённость была встретиться в кафе, но Денис позвал их к Алисе.

 

Они сидели, ели пиццу, обсуждали репетиции. Алиса заметила, как Денис ведёт себя уверенно, как дома: предлагает угощения, показывает её колонки, купленные ею на день рождения, угощает печеньем из её заначки. А потом, как ни в чём не бывало, попросил сварить пельмени.

 

После их ухода квартира осталась в беспорядке.

 

С тех пор Алиса стала замечать мелочи. Молоко исчезало быстрее, колбаса таяла, как снег. Бюджет стал стремительно таять.

 

— А вы продукты вместе покупаете? — спросила как-то подруга Женя, увидев, что Алиса берёт самый дешёвый салат в столовой.

 

— Не обсуждали ещё, — нерешительно ответила она.

 

— Так обсудите. Он у тебя почти живёт. Что это за “гость”, который завтракает, обедает, ужинает и носки свои в твоём шкафу держит?

 

Алиса задумалась. Да, его щётка в ванной, хлопья в шкафу, гитара на кресле. Но она ни разу не просила его помочь с продуктами. Всё тянула сама. А ведь деньги кончались.

 

В тот вечер она решилась:

 

— Денис, послушай… Ты почти живёшь у меня. Может, будем вместе покупать еду? Мне немного тяжело всё это тянуть одной.

 

Она ждала чего угодно. Но не этого:

 

— А с какой стати я должен платить? — с раздражением бросил он. — Мы же не съезжались! Я здесь в гостях, вообще-то.

 

Слова резанули. Гость? Человек, который целыми днями здесь? Который принимает гостей, распоряжается её вещами?

 

Алиса молчала. А внутри что-то сжалось.

 

 

И в ту же секунду, как он произнёс это, её любовь, словно музыка, оборвалась на полуслове. Тишина на

полнилась мыслями. И впервые она почувствовала в своём уютном доме — одиночество.

После того разговора Алиса долго не могла уснуть. Лежала на краю кровати, спиной к Денису, слушала, как он дышит, и чувствовала, как в груди будто кто-то рассыпал стекло. Каждое слово, сказанное им, отзывалось эхом: «Я гость… не обязан…»

Алиса не знала, как гость может оставлять у тебя зубную щётку, стирать носки, пользоваться твоими колонками, есть из твоей кастрюли и… спать в твоей постели.

 

Утром он ушёл, поцеловав её в щёку — будто ничего не произошло.

 

Она вытерла этот поцелуй ладонью и впервые за долгое время расплакалась.

 

 

На следующий день она встала раньше обычного, собралась и поехала на учёбу, хотя пара начиналась только после обеда. Она просто не могла оставаться в квартире, где всё напоминало о нём.

 

В университете Женя смотрела на неё с тревогой:

 

— Ты плохо выглядишь. Он снова что-то сказал?

 

Алиса покачала головой:

 

— Всё, как раз наоборот. Он ничего не сказал. И в этом, знаешь, самое страшное.

 

Они сидели на ступеньках у корпуса, греясь на слабом осеннем солнце, и Алиса, впервые с начала отношений, проговорилась:

 

— Я всегда думала, что любовь — это когда ты отдаёшь, и тебе не жалко. Я кормила его, стирала, давала ключи от квартиры… Я верила, что он замечает это. А он просто пользовался этим, будто так и должно быть.

 

Женя обняла её:

 

— Это не любовь, Алис. Это удобство. Для него. А ты просто стала бесплатным бонусом к его мечтам.

 

Вечером Алиса решила поговорить с ним снова. Но он не пришёл. Даже не написал. Ни «как дела?», ни «буду позже». Тишина.

 

Прошёл день, второй. На третий — он появился в дверях, с гитарой, с улыбкой, будто ничего не было:

 

— Ты не поверишь, у нас новый барабанщик! Такой парень — пушка просто! Я подумал, может, отметим? Ты вареники покупала те вкусные?..

 

Алиса смотрела на него, и в её голове вдруг стало тихо. Она будто вышла из сна. Увидела всё: как он уверенно проходит по её квартире, разувается, оставляя грязь у порога, ставит гитару, роняет рюкзак, проверяет холодильник — её холодильник — и не задаёт ни одного вопроса о ней.

 

— Денис, — тихо сказала она. Он обернулся.

 

— Да?

 

— Забери свои вещи. Сегодня.

 

Он выпрямился, нахмурился:

 

— Что? Ты серьёзно? Это из-за продуктов, что ли?

 

— Не только. Из-за всего. Из-за того, как ты живёшь здесь, будто это гостиница. Из-за того, как ты называешь себя “гостем”, но живёшь за мой счёт. Из-за того, как легко тебе не замечать меня. Моей усталости. Моего одиночества даже рядом с тобой.

 

— Алиса, ты перегибаешь…

 

— А ты — перешагнул. И давно.

 

Он не ответил. Просто стоял. Потом пожал плечами:

 

— Ладно. Раз ты так хочешь…

 

Он ушёл через двадцать минут. С гитарой, с рюкзаком, с банкой её кофе, по привычке взятой с полки. Она не стала его останавливать.

 

И как только за ним захлопнулась дверь, она вдруг села прямо на пол и… облегчённо выдохнула.

 

Первое время было пусто. Тихо. Очень. Она скучала не по нему, а по иллюзии — что рядом кто-то есть. Но с каждым днём в её жизни стало больше воздуха. Больше себя.

 

Она начала писать диплом, наконец записалась в спортзал, больше брала смен в кафе и — впервые за долгое время — начала откладывать деньги. Купила себе наушники, о которых давно мечтала, и новую сковородку. Стала слушать музыку по вечерам — ту самую, с которой когда-то началась их история. Только теперь — она слушала свою музыку, а не чужую.

 

Иногда ей писали общие знакомые: «Алиса, ты видела, у Дениса концерт?»

Она просто улыбалась. Видела. Но не пошла. Потому что сейчас ей было важнее побыть с собой.

 

Прошло два месяца.

 

Однажды, возвращаясь вечером домой, она услышала мелодию, доносившуюся со скамейки у общежития. Молодой парень перебирал струны, и звучало это… по-доброму. По-настоящему.

 

Она остановилась на секунду. Он заметил её взг

ляд, улыбнулся:

 

— Хочешь послушать?

 

И Алиса поняла — это не конец. Это начало.

Прошло несколько недель с той случайной встречи у общежития. Алиса больше не думала о Денисе. Не потому что забыла — нет. Просто отпустила. Он стал чем-то вроде черновика: важным, но несовершенным этапом её взросления.

 

Музыка по-прежнему была в её жизни. Только теперь она звучала не из чужой гитары, а из её наушников, плейлиста, где каждая песня — как напоминание о том, что она пережила, выстояла и изменилась.

 

Парня с гитарой она встретила ещё раз — в кафе, где подрабатывала. Он сидел в углу, писал что-то в блокноте, и, узнав её, вежливо улыбнулся.

 

— Мы вроде виделись? Ты тогда подошла…

— Да. Я просто проходила мимо, — ответила она с лёгкой улыбкой.

 

Он не стал навязываться. Просто оставил чаевые и записку: «Ты выглядишь, как человек, у которого есть своя музыка. Надеюсь, ты её однажды услышишь».

 

Алиса долго держала ту бумажку в кошельке. Не потому что влюбилась. Просто потому что это было по-доброму. Человечно. Без ожиданий. Без требований.

 

Зима выдалась снежной. Она сдала все зачёты, наконец защитила курсовую, а потом — впервые — решила отпраздновать только для себя. Без повода. Без компании.

 

Она купила себе тёплый шарф, зашла в книжный, заказала горячий шоколад в уютной кофейне. И вдруг, сидя у окна, поняла: она счастлива. Не до слёз. Не до фейерверков. А просто — спокойно, мягко, по-настоящему.

В марте её пригласили на волонтёрский проект — помогать в экологической лаборатории за городом. Там она познакомилась с Алексеем — инженером, который с увлечением рассказывал о переработке отходов и пил кофе с солью.

 

Он не играл на гитаре. Зато умел слушать. Не перебивал. Спрашивал: «А как тебе?», «Что ты думаешь?», «Ты устала — давай я подвезу».

 

Он не был похож на Дениса. Ни голосом, ни походкой, ни привычками. И именно этим покорил её.

 

— Почему ты такой внимательный? — как-то спросила она, когда он принёс ей чай, не спрашивая, просто потому что она кашляла.

 

— Потому что ты заслуживаешь. Потому что ты не просишь, но даёшь тепло. А такие люди… их нельзя терять, — ответил он просто.

 

Весной они вместе посадили первые цветы на участке при лаборатории. Алиса смеялась, вся в земле, а Алексей поддразнивал её, ставя ей «оценки» за каждую лопатку.

 

— За усердие — пять. За аккуратность — два с минусом, — говорил он, снимая ей сухую землю с носа.

 

Однажды, через год после их расставания, Алиса случайно увидела Дениса. Он выступал на маленькой сцене в переходе, на плечах — старый шарф, а рядом — футляр от гитары. Мимо проходили люди, кто-то кидал монету.

 

Он заметил её и замолчал. А потом — улыбнулся. Без упрёка. Без попыток что-то вернуть.

 

Она кивнула — в знак благодарности. Не за отношения, нет. А за урок. За то, что однажды она научилась выбирать себя.

Финал её истории не был громким.

 

Просто однажды Алиса проснулась рядом с человеком, который не называл себя «гостем», а называ

л её «домом».

 

И больше не чувствовала себя одинокой.